Россия может совершить всемирный переворот в ядерной энергетике, если сделает ставку на торий, уверен академик Евгений Велихов. Это позволит сделать наш мир безопаснее, чище и, может быть, приблизит момент появления автомобилей и межпланетных кораблей на ядерных двигателях.

Евгений Павлович, поговорим о будущем. Какие современные технологии кажутся вам наиболее перспективными и важными?

Есть одно направление современных технологий, развития которого я ждал достаточно давно, и теперь оно началось. Я имею в виду то, что происходит с ядерной энергетикой.

Ядерная энергетика сейчас — это в основном тепловые реакторы типа ВВЭР – водо-водяной энергетический реактор. Значительная их часть поставляется на мировой рынок Росатомом.

Но будет что-то новое?

Будет принципиально новое.

Тепловые реакторы сегодня основаны на использовании только 235-го урана, а его в природе очень мало. По мере добычи цена на него будет всё время расти. Особенно учитывая то, что надежды на возобновляемую, солнечную энергетику пока не оправдались. У всех энергетических ресурсов на планете есть свой лимит: у нефти, угля и даже урана. Поэтому уже сейчас активно приходится искать ему замену.

Одну альтернативу все знают — это бридеры – реакторы-размножители – которые вырабатывают ядерное топливо из урана-238. Но при такой добыче очень велика вероятность выброса радиоактивности в окружающую среду. И она неизбежно создаёт проблему захоронения и последующей переработки радиоактивных отходов.

Трагедия на Фукусиме заставляет нас по-новому этого опасаться.

Авария на этой электростанции спровоцировала самое масштабное в истории радиоактивное загрязнение природы. Негативному воздействию подвергся весь Тихий океан, а радиоактивный мусор от Фукусимы плавает уже у берегов Западного побережья Северной Америки.

Радиоактивность от Фукусимы, Чернобыля, та, что случается при захоронении ядерных отходов быстрых реакторов, влияет на окружающую среду, воздействует на почву и может привести к самым неожиданным последствиям. Например, спровоцировать мутацию ген бактерий, из-за чего появятся новые болезни.

Зелёные вовсе говорят, что от атомной энергии в том виде, в котором она существует сегодня, нужно отказаться.

Правильно! Мы тоже об этом говорим – я и мои коллеги.

Согласно программе, которую мы подготовили и стали воплощать в жизнь, атомная промышленность должна полностью отказаться от использования урана-238 и его добычи. Он начал применяться давно, ещё во времена Курчатова. Сначала для изготовления ядерной бомбы, а потом уже в энергетике.

Сегодня потребности в нём больше нет и нужно переходить на торий — альтернативный элемент. Он обходится дешевле в производстве, его нельзя использовать в военных целях и, главное, он практически не несёт в себе радиоактивной угрозы.

Расскажите, пожалуйста основное о тории.

Его открыл в XIX веке шведский химик Йенсен Якоб Берцелиус и назвал «торием» в честь скандинавского бога Тора. В природе он встречается в три раза чаще, чем уран. При этом, если поместить его в реактор ВВЭР – аналогично с тем, как обрабатывается сейчас уран-238 – можно получить уран-233: универсальное атомное топливо.

Насколько серьезные конструктивные изменения потребует переход атомной энергетики на торий?

Поскольку технология обработки тория по своей сути тождественна облучению урана-238, никакой радикальной перестройки существующей инфраструктуры не потребуется.

Если говорить об электростанциях, то особенность нашей идеи состоит в том, чтобы начать использовать гибридные реакторы. В первом цикле производить из тория уран-233, чтобы затем использовать его в качестве топлива для тепловых реакторов, которые сейчас строятся.

Весь этот цикл даст нам возможность выиграть 2-3 порядка по радиоактивности.

В то же время при добыче торий не является радиоактивным. К тому же его можно утилизировать без предварительной переработки: радиоактивность отработанного тория примерно на 3 порядка меньше, чем у современных ядерных отходов.

А что мешает взять и начать использовать торий в промышленности прямо сейчас?

Мешает то, что вся структура ядерной энергетики в мире — в Европе, Америке, Японии — замкнута на плутонии. Нужно сломать этот порочный круг, чтобы человечество смогло массово перейти на торий.

При этом на Западе на сегодняшний день укоренилась, на мой взгляд, достаточно порочная парадигма, в которой сталкиваются, конкурируют друг с другом термоядерный синтез и реакторы деления. А это, на самом деле, неправильно.

Я уверен, что будущее за нашим гибридным подходом, которым мы сейчас развиваем на базе Научно-исследовательского центра «Курчатовский институт».

Мы строим такой реактор будущего и японцы строят. Для них после Фукусимы поиск альтернативы традиционной ядерной энергетики стал задачей номер один. Но из-за того, что трагедия случилась недавно их работа замедляется из-за политических споров и вмешательств. Всё это открывает хорошие перспективы для России.

К нам в Курчатовский институт в 2003 году приезжал премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми. Мы тогда обсуждали с ним развитие научного сотрудничества между Японией и Россией, в том числе по проекту ITER – Международного экспериментального термоядерного реактора. Сейчас в Японии активно набирает политический вес его сын – Синдзиро Коидзуми. У него есть степень магистра Колумбийского университета в Нью-Йорке, он отлично разбирается в вопросах энергетики и понимает их важность для всего мира.

Именно такие новые люди должны взять на себя ответственность за интеграцию новых технологий и международное сотрудничество ради их развития.

Полагаю, для России это удачный момент, чтобы заявить о себе. Для этого мы сейчас создаем специальный институт как центр проектирования нового реактора, чтобы примерно за 10 лет спроектировать и построить комплекс по выработке из тория урана-233.

А кроме энергетики торий где еще может применяться?

Из тория получается топливо для атомных реакторов. Они могут применяться практически всюду.

Например, в Америке, я знаю, есть энтузиасты, которые несколько лет занимаются разработкой автомобиля с двигателем, который работает на ядерной энергии, извлекаемой из тория. Ещё до них о возможности создания такого автомобиля говорила компания «Кадиллак».

А космические корабли на нём запускать реально?

Вы знаете, наверняка, что у нас и американцев были спутники на ядерных реакторах. Я уверен, что далёкие планетарные и межгалактические путешествия потребуют развития и применения именно таких двигателей.

Топливо, которое добывается из тория – самое подходящее по плотности и мощности на единицу веса. Ведь торий — один из самых плотных элементов на планете и содержит в себе энергии в 20 млн раз больше, чем, например, уголь.

Бывший глава Росатома Сергей Кириенко сейчас занимает важную должность в Администрации президента: он разделяет ваши идеи?

Я очень на это надеюсь. Но с властью надо ещё разговаривать.

Для меня важнее всего, что президент Курчатовского института Михаил Валентинович Ковальчук разделяет этот проект и является его соавтором.

Именно на базе одного из структурных подразделений Курчатовского института – Института инновационной энергетики, или, сокращенно, ИнИнЭн – мы занимается созданием экспериментальной гибридной термоядерной установки для наработки топлива для существующих реакторов. Горизонт готовности проекта – 10 лет. Планируемая мощность установки – около 100 МВт, она должна будет вырабатывать 300 кг гибридного топлива в год – это примерно треть от потребления типичного реактора сейчас.

Вы являетесь председателем президиума Российской ассоциации содействия науке. Её деятельность будет как-то связана с проектом ториевой энергетики?

Деятельность РАСН пока с ним не связана, но для любого проекта такого масштаба важна поддержка в обществе. Такая поддержка базируется на комплексной экспертизе и открытом обсуждении возможных рисков, скрытых угроз или отдаленных последствий проекта для экономики и общества. Этим занимается РАСН.

Сейчас мы стали активно привлекать молодежь – студентов, аспирантов, молодых ученых – к нашим инициативам. Например, недавно реализовали проект «Научные тенденции: диалог поколений»: исследовали, как молодежь оценивает статус науки и ученых, проводили конкурс научных работ по восьми направлениям – математика, информационные технологии, физика, химия, биология, наука о земле, науки о человеке и обществе, фундаментальные основы инженерных наук. По итогам конкурса выявили 20 лучших и очень перспективных проектов – все их можно посмотреть на нашем сайте. Надеюсь, ко времени создания первого гибридного реактора уже успеет подрасти и кадровая смена – квалифицированная и гармонично развитая.

Беседовал Илья Переседов

Фото: сайт ОП РФ

Евгений Павлович Велихов 

Родился 2 февраля 1935 года в Москве.

В 1958 году окончил физический факультет Московского государственного университета (МГУ) им. М.В. Ломоносова, затем продолжил обучение в аспирантуре.

С 1961 года работает в Институте атомной энергии им. И.В. Курчатова (ныне Национальный исследовательский центр «Курчатовский институт»)

В 1972 году основал в Московском физико-техническом институте (МФТИ) на факультете аэрофизики и космических исследований кафедру плазменной энергетики с базой в филиале Института атомной энергии им. Курчатова (с 1991 года — ГНЦ РФ Троицкий институт инновационных и термоядерных исследований). В 1971-1978 годах — заместитель директора по научной работе ИАЭ им. И.В. Курчатова — директор филиала ИАЭ им. И.В. Курчатова. В 1989-1991 годах — директор ИАЭ им. И.В. Курчатова. С 1992 года по 2010 года — президент Российского научного центра «Курчатовский институт», с 2010 года — президент Национального исследовательского центра «Курчатовский институт». С декабря 2015 года — почетный президент НИЦ.

В 1973-1988 годах возглавлял кафедру атомной физики, физики плазмы и микроэлектроники физического факультета МГУ.

В 1975-1976 годах он организовал в МФТИ новый факультет — проблем физики и энергетики (ФПФЭ), в состав которого вошла возглавляемая им кафедра плазменной энергетики. В 1976-1986 годах Велихов был деканом ФПФЭ. С 1986 года — научный руководитель ФПФЭ.

С 1974 года является академиком Академии наук СССР (РАН), в 1978-1996 годах — вице-президент Академии наук. С 1983 года — академик-секретарь Отделения информационных технологий и вычислительных систем Академии наук СССР/России.

Член Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию с 2001 по 2016 гг. С 1981 по 1988 год — сопредседатель совместной комиссии РАН и Национальной академии наук США по стратегическим вопросам. Почетный профессор нескольких европейских университетов, а также ряда университетов США, член Европейской академии наук, Шведской инженерной академии, действительный член Американской ассоциации содействия развитию науки (AAAS).

Герой Социалистического труда (1985), лауреат Ленинской премии СССР (1984), Государственной премии (1997, 2002), премии Сцилларда американского физического общества, премии «Наука и Мир» Всемирной федерации ученых, премии им. А.П. Карпинского (1986), премии «Глобальная энергия» (2006).

Награжден тремя орденами Ленина (1971, 1981, 1985), орденом Трудового Красного Знамени (1975), орденом Мужества (1997), орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени (2005), III степени (2000), IV степени (2010), орденом Дружбы (2012), орденом Украины «За заслуги» III степени.

В честь Евгения Велихова в 1992 году космическому телу, находящемуся в 32 миллионах километрах от Земли, присвоено официальное наименование «Малая планета N 3601 Велихов».

Источник: 2035.media